САВВАwarm blood wrapped in young leather
| ■ то, как вы известны: Савейя – сценический псевдоним, иногда используется в кругах аристократов; |
ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА |
Вечером, пока время представления еще не настало, Савва крадется по пыльным, пахнущим гарью коридорам своего театра. Лавирует меж обугленными балками, заглядывает в оставшиеся целыми гримерные, кабинеты и разминочные залы, мягко раскланивается с тенями в складках потрепанных штор, приседает перед покосившимися картинами, утешающе похлопывает по спинкам качающиеся на неверных ножках стулья. Она зажигает огарки свечей, устроившиеся на уцелевших окнах в пестрой толпе канделябров, подсвечников и блюдец.
Увидев огни в боковых окошках руин, зрители начинают стягиваться к разрушенному входу. Заходят они тоже тихо, тайно друг от друга, несут с собой лампы, спички и свечки, занимают любимые места – тени и шорохи, бесплотные слова-вздохи, ароматы разных сословий, от дорогого парфюма до застарелого перегара.
Пока зрители устраиваются, если прислушаться хорошенько, можно услышать, как Савва разминается в своей гримерке, как скользит по лицу кисточка с краской, как устраивается на макушке маска, как шуршит костюм.
Как оно все вместе мягко дышит: Сав-Савейя.
Сав-Савейя, - рассказывает оно разом затаенным дыханием, когда она выносит на сумрачную сцену музыкальную пластинку, держа её бережно, словно чье-то живое, еще бьющееся сердце.
Сав-Савейя, - скрипит оно вместе со старыми зрительскими креслами, вместе с подавшимися вперед костями, вместе с шарниром, поворачивающую иголку в граммофоне.
Сав-
И она хлопает в ладоши, бьет по покрытому сажей паркету вытянутым носком.
Ва!
Бывает, люди остаются до конца представления, пока не заест пластинка, пока Савва не рухнет на черный пол и не засмеется своим высоким, задыхающимся смехом, - тогда они оставляют щедрые подношения у сцены да в ложах. А бывает, что уходят, едва заслышав первые ноты, смущенные и недовольные, как заставшие чужой разговор, как услышавшие неприятную правду.
И тогда Савва остается в темной зале один на один с призрачным городским светом, заглядывающим сквозь разрушенную крышу, и продолжает танцевать, очерчивая заботы и радости Энклава, выписывая круг за кругом его структуры.
Дрожит рука, сводит судорогой мыщцу – она хмурится; расправляются плечи, тянутся сухожилия – смеется; выворачиваются кости, грозят порвать кожу – плачет. И продолжает танцевать, пока небо не прячется за предрассветной тьмой.
Днем она собирает сумку и идет навещать город – там, где трещали кости, и там, где разливалась легкость. Она дарит вещи – те, что оставили для нее в зале, и те, что она нашла в пыльных гримерных. Она заходит в каждый дом, будь то нищеты или аристократов, и жмет всякую руку. Она говорит громко, заглядывает в глаза жадно, ищуще, постоянно касается людей и предметов, дышит глубоко, до треска в ребрах, и быстро теряет интерес к любым предметам разговора, как только слов становится больше, чем смысла. Если она не находится в чьем-то доме или не направляется куда-либо, то её чаще всего можно найти где-нибудь на парапете, разглядывающей тёмный смог.
Продавцы считают, что обманывать её – значит навлекать на себя беду. Бедняки и слуги держат за блаженную и опекают издалека. А аристократы, вероятно, считают её забавной диковинкой, порой навещают в театре, или даже приглашают на званые вечера в качестве развлечения.
Лишь с рабочими не сложилось – те хмурятся и сплевывают, когда Савва проходит мимо, не пускают за порог, если она стучится в двери, и не берут подарков. Впрочем, она все равно периодически к ним приходит, ведь за них мышцы скручивает больше других.
• Никто не знает, где росла Савва. Можно лишь догадываться об этом по тому, что она знает культуру рабочих и их говор… Но и со служками и аристократами она находит общий язык.
• Выживших членов её прошлой театральной группы все еще можно найти в городе, рассеянных по разным заведениям. Вид у них скорее сломленный, о произошедшем в театре они предпочитают не распространяться.
• Рассказывают, что Савва какое-то время путешествовала вместе со странствующей ярмаркой, а потом по случайности потерялась в центральном районе… и осталась.
• Некоторые помнят, как она танцевала в театре еще совсем молоденькой девчонкой.
• Говорить с Саввой, если она не пришла к вам с дарами, сложно – взгляд ее блуждает, отвечает она нелепо и невпопад, и, кажется, хочет лишь сбежать. От Саввы, принесшей дары, наоборот, нет спасения.
• Савва религиозна, но не разговаривает об этом. Не разговаривает и о своих способностях, на вопросы и требования объяснений своих действий отвечает лишь, что так велит город.
ВОЗМОЖНОСТИ |
Способность медиума – чувствовать город и происходящие в нем события, настроение его жителей, через тело и танец. Фигуры в танце всегда одинаковые, олицетворяющие разные круги и кварталы Энклава, но ощущения всегда разные. Савва узнает характер происшествия по интенсивности боли, а место ситуации – по моменту в танце. Впрочем, она никогда не знает, что именно происходит, и может лишь догадываться.
Приносимые ею дары всегда пригождаются – лишь неясно, относится ли это к ее медиумным способностям, или к банальной практичности подарков.
Танцует не только в качестве медиума: для аристократии у нее приготовлено несколько номеров из старого репертуара её труппы. Порой устраивает сценки и пантомимы на сцене театра или на улице – Савве хватает юмора и артистизма, чтобы передать абсурд будней или пародировать власть имущих, и такие вечера пользуются популярностью у зевак и низших слоев населения.
Познания в этикете на уровне служанки – знает свое место на вечере, куда ее пригласили в качестве танцовщицы, знает, когда приходить и уходить и как вежливо отказаться, если ей предложат сесть за стол вместе с господами. Разговор с ней, скорее всего, обнажит полную несостоятельность во всем, что выходит за эти пределы. Но, кажется, некоторых это лишь забавляет.
Грамотность хромает.
В неприятных ситуациях чаще всего спасается бегством, но удар у нее тяжелый.
БЕСКОНЕЧНЫЕ ПОИСКИ |
Отредактировано Савва (2020-04-20 23:26:37)
