КАЦЕРИС МАРАБУ чем ночь белее, тем чернее злоба,
и перья торжествующе скрипят.

        Ты схаркиваешь кровью и осколками зубов. Стираешь тыльной стороной кулака багровые разводы с подбородка и, трестнуто улыбаясь, провожаешь выносящих с арены труп, едва скрывая дрожь в теле.
Ты – победил.
Из пяти боёв позади уже четыре. Ещё одна, последняя, битва, и карман будет полон металлических монет. Малышка Робби наконец вдоволь напьётся и поест, и, быть может, одолеет, сжигающую её маленькое тельце, хворь.
Сцена пуста.
Ты сжимаешь кулаки, ведь сейчас перед тобой предстанет последний оппонент. И ты убьёшь опять. Ты убьёшь ещё одного человека. Лишь бы была жива твоя дочь.
Гул толпы стихает, и первое, что ты узнаёшь о противнике, по стуку каблуков и шороху мантии – он совсем не так огромен, как выступавшие против тебя бугаи до этого. Шаг его мягок, неспешен, вальяжен. Зрители безмолвно расступаются, подпуская незнакомца к железным воротам, ведущим к клетке.
Тебя удивляет эта тишина. К горлу подкатывает что-то густое, с ожидаемо металлическим привкусом.
Противник вплывает на сцену, и страх сбрасывает с тебя свои цепи. Ты снова улыбаешься. Ты в недоумении. Ты разводишь руками, вглядываясь в те лица зрителей, что не прикрыты масками. Таких немного, и ты видишь в них лишь нервную сосредоточенность. Недоумение усиливается. Вновь всецело отдаёшь своё внимание, уже скинувшему с плеч мантию, врагу.
Скинувшей мантию.
Перед тобой женщина с объемной грудью, едва скрываемой обтягивающими одеждами, крутыми бёдрами и длинными рыжими волосами. Её лицо скрыто белой маской с  полуметровым, острым птичьим клювом, вытянутым вперёд серпом. Из-под маски видны лишь алые губы, с разжатыми небольшими пухлыми лепестками. Она далеко не хрупкая, высокая, атлетически сложённая, но всё же…
- Напоминаю вам, что на  сцене, одержав четыре победы, всё ещё стоит на ногах Джордж Смит! Джордж у нас впервые, и он так близок к главному призу наших соревнований! Однако, удастся ли ему одолеть своего последнего противника? – Голос ведущего звоном катится по подвальному помещению, не нарушаемый привычным улюлюканьем и поддержкой зала, - Против него в финале выступит ветеран нашего клуба - неподражаемая Кацерис Марабу, так же одержавшая сегодня четыре победы на смежной арене.
Брови ползут вверх, ты всматриваешься в фигуру перед собой. Женщина расслабленно стоит у железных врат. Только сейчас ты замечаешь на тёмной ткани её костюма характерные блики. Кровь ли это её соперников, или же её собственная? Разве может человек, переживший четыре сражения, выглядеть так…непринуждённо? Тот, кто рвал плоть ударами, слышал предсмертные хрипы и мольбы, наблюдал за угасающим сознанием во взорах…
Твоя ухмылка становится ещё шире, и ты уже чувствуешь тяжесть животворящих монет в своей руке. Как бы там ни было, перед тобой всего лишь баба. Если она поставлена сюда шутки ради – ну и чёрт с ним. Главное – победа. Главное…
- Робби… - Слетает с твоих разбитых губ, и ты больше не слушаешь комментарии ведущего.
Сигнал к старту ты не пропустил, а вот первый удар соперницы – ещё как. Челюсть теряет последний резец, а ты отшатываешься назад. Затем боль в грудине переворачивает твой мир в горизонтальный профиль. Секунда –  и удивительно тяжёлое колено рыжей вдавливает искалеченное тело в пол.
Все молчат. Почему так тихо? Тебя пугает эта тишина ещё больше, чем занесённый над тобой кулак – кувалда бронзового цвета.
Безмолвность пронзает писк в тот момент, когда металлические костяшки протеза входят в черепную коробку. Пусть лучше писк. Это лучше, чем…
- Это конец для него? Ты думаешь? Мне надо закончить? –Бормотание, оно определённо выходит из кукольных губ оппонентки. Ты смотришь ей в глаза, голубые, стеклянные, безучастные…

• • •

        - Хаха, ну вы даёте! Верить в такие сказки в вашем то возрасте? – Джордж откидывается на траву, покусывая мундштук, украденной у своего господина, трубки для табака. Солнечный, ясный денёк. Они с друзьями отдыхают, как всегда бывало в такие деньки, в общественном парке. И как всегда бывало, делятся свежими сплетнями и новостями, подслушанными в домах своих высокопоставленных работодателей.
- Вот хочешь – сам не верь, а я тебе говорю о том, что своими ушами слышал, - Полненький мальчишка лет пятнадцати схватил себя за мочки и склонился  над собеседником, - Вот этими самыми ушами!
Смит расхохотался и приподнялся на локтях, тем самым дав отроку понять, что он весь во внимании.
- У моих господ раньше работала девчушка, они её из приюта взяли, как и меня, на службу, - Остальные ребята, в количестве трёх голов, придвинулись к рассказчику почти вплотную, - Так она у них что-то там украла, ей руку за воровство оттяпали, это точно - На этих словах товарища, Джордж, поперхнувшись, вытащил изо рта трубку, пугливо глянул по-сторонам, и спрятал в вытянутом кармане брюк, - И выкинули, после этого, искалеченной деваху на улицу. Она от этого всего сбрендила, начала голоса слышать. А те ей всё одно втолковывали – Убей, да убей! Она себе протез из железа где-то достала, прямо по форме руки, представляете! Откуда только деньги взяла? Небось ограбила кого, или сосала в переулках. Много ли мест, где сирота, при этом инвалидка, может лавандосов поднять? Ну, или лотерею выиграла, но это совсем фантастика, я вот думаю!...- Пухляка ткнули в бок, дабы он от сути не отходил в своих измышлениях, - Экхм, ну так вот! Приделала себе этот протез да и пошла в подпольных боях участвовать. И что вы думаете? Ни одного соперника в живых не оставила, как выйдет на арену – кого-нибудь убьёт! Теперь даже взрослые дяди боятся таким образом деньги зарабатывать, всех эта девка страшит…
Джордж рассмеялся в голос, и, отмахнувшись, отвернулся от ребят. Но рассказчик, явно желавший произвести впечатление именно на него, схватил подростка за плечо и повернул к себе, заглянув ему в глаза.
- Взгляд у неё всегда такой, будто и не смотрит она на тебя, а будто за спину тебе смотрит, и бормочет под нос себе, как будто с самим Вещим толкует, решает убить или нет тебя. А он всегда говорит – убей. Понимаешь? Ясно тебе? Выбора то нет у неё никогда!
Смит, уже порядком раздражённый, оттолкнул любителя драматических эффектов от себя, встал, отряхнул штаны и пошёл прочь, не оборачиваясь.
- Ага, конечно! Прям мужики её боятся взрослые, как же!
И, конечно, вскоре он позабыл об этой городской страшилке…

• • •

        Сколько лет прошло с того, прелестного, солнечного денька?...

Железная рука – как секира гильотины – опустилась вниз в последний раз.
Похоже, малышке Робби не суждено сегодня поесть.

• • •

        Кацерис сняла маску, положив её рядом с телом бездыханной жертвы. Провела пальцами левой руки по щеке смертника, затем требовательно похлопала по ней ладонью. Мужчина был мёртв. Очевидно.   
Зал, доселе, не иначе, как копивший свой потенциал, взревел. Люди скандировали её имя, прозвище, клялись и в любви, и в ненависти, поглощали и смаковали звуки, вскрики, кислый запах смерти.
Рыжеволосая встала на ноги и, нахмурившись, по волчьи оскалилась в ответ, подняв вверх протез.  Так себе бой. Так себе победа.
Тупо. Мерзко. Су-ка.
Она прокашлялась розовой пеной, подняла маску, у арки – мантию. Ушла, забрав выигрыш, который она пустит на продажных баб, или выпивку, вряд ли на еду. Её покормят, напоят за просто так, но и её это не вылечит. Чья хворь опаснее, а? Малышка Робби?

Пора возвратится под крылышко Авеля. А вообще – можно сразу зайти к Присц, если она на месте. Пожалеют ли они её, скажи она, что ей разодрали грудину? Что ей больно? Что она хочет спать?
Кому какое дело, верно же?
Но она всё равно идёт, к своей семье, какой бы эта семья не была. Потому что у неё другой нет. Не было. Не будет.
Она идёт, в её ушах — нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.

Сильна физически и слаба психически.
На себе дотащит окоченевший труп убиенного, даже если тот в 2 раза крупнее её.
Был.
Вообще, она не глупа (хоть и академическими знаниями не обладает), поэтому постарается этот труп, первоначально, расчленить. Для этого в её арсенале даже пила по металлу есть (есть и по дереву, к слову).
Если говорить о способах, проводивших этого самого убиенного в мир иной, тут она вполне могла справиться и сама. Голыми ручками. Точнее - голой ручкой и протезом. Протез тяжёлый, металлический, эквивалентен по весу дубине, наверное. Примочек дополнительных не имеет. Правда, сгибается, как и положено руке, в нужных местах, поэтому в лицо может прилететь вполне себе опознаваемый символ, а не просто банальный кулак.
Не дурочка прибегнуть и к огнестрелу, если силы явно не равны. Для этого при себе, обычно, имеется миниатюрный, дамский револьвер. Однако и из обреза выстрелит, и неоднократно, благо - ей его в руки, обычно, не дают.
Ножечки и отвёрточки в её наборе инструментов, как вы уже могли догадаться, связаны не только с её любовью к проведению ремонтных работ.
Кстати, зарекомендовала себя прекрасным ремонтником. И прорабом. Наставления такой мадам, почему-то, имеют особый вес.
От поэзии, театров и всего возвышенно-духовного, увы, далека.
Хозяйка из неё отвратная.
Наверное поэтому то замуж и не зовут.

Отредактировано Кацерис Марабу (2020-03-29 20:57:19)